Шестиструнный самурай
Все это было сном.
Мой дом. Часть перваяБудто с трудом мне удалось вынырнуть из объятий сна. Тело еще не хотело совсем двигаться, тогда я перевернулся несколько раз и свалился с постели на пол. По-утреннему холодная плитка на полу поприветствовала меня в реальном мире. Новый день начался.
Не долго изучая мозаики и орнаменты, сложенные на полу, я поднялся и сел на кровать, смотря на свое отражение в зеркале. Оно такое же, как и сотни дней назад. Черные волосы до плеч, бородка, необычная для моего народа светлая кожа и голубые глаза, пару шрамов (интересно, кто вообще придумал, что шрамы украшают мужчин?), все как обычно. Рядом послышались шаги. Ничего необычного, ведь в моей комнате нет двери, и только груда красных, вышитых золотом, шелковых занавесок отделяет меня от внешнего мира. Ткань осторожно отдернулась, и из внешнего мира показалось лицо матушки. Она моложе меня на несколько лет. Настоящая моя мать умерла, когда я был очень маленьким, во всяком случае, так мне говорили, а обычаи не возбраняли никогда отцу взять еще одну жену, любого возраста. Обычаи, черт бы их побрал, все ничего, только зачем я ее должен называть ее матушкой? Хотя, ничего против нее не имею, она хороша и весьма мила со мной, она приняла меня, так же как и моего отца и любит почти как брата, во всяком случае, делает такой вид.
- Вы уже проснулись, ясно солнышко мое?
- Да, моя матушка. – С одной стороны меня бесило, когда она меня так называла, а с другой, меня никогда никто не называл подобно этому.
- Выглядишь, будто встал, но ни в коей мере еще не вернулся из страны снов.
- Я видел странный сон. Будто бы я вчера спал, а, уснувши, проснулся другом мире, где все так странно. Там нет таких людей, как я и ты, там нет таких домов, в котором мы живем, там не поют так птицы, как здесь поют.
- Что же там? А впрочем, не говори, не смей, дурной знак – говорить свой сон до полудня.
- Да не страшно, я думаю.
- Вся беда, в том, что ты слишком много думаешь, а не действуешь. Вот сейчас, если ты не против, я подам завтрак, ты же не собираешься думать о том, как ты его съешь?
- И то верно, подавай, матушка.
Обычаи, законы. Пока нет главы семьи в доме за старшего остается старший сын. Он глава семьи. В том мире у каждого своя голова на плечах. Правда, все чаще дурная.
Я потянулся до хруста в шее и отправился на нижний этаж умываться. Погода нынче странная – все серым-серо, но так же душно и в надежде вдохнуть чистый воздух поглощаешь знойную пыль. Отстоявшаяся ночью вода в серебряном чане дала свою порцию свежести, но все более умывание переросло в попытку всплесками не дать воду отразить мое лицо. Опомнившись от безрассудной игры, я направился в кухонный зал.
- Иди в столовую комнату, я туда принесу, чего пришел?
- Да смысл, мы и здесь поедим.
- Прошу тебя, уйди! Уйди, иначе весь завтрак испортишь своим кислым лицом!
- Мужчина всегда далек от кухни, дай же воззреть, что же здесь за алхимия твориться!
- Скажи мне, сын моего господина и мужа, достойный и правоверный мужчина может ли попасть в женский монастырь?
- Разве что, превратившись в женщину.
- О, Господи, неужели ты все же наградил моего мужа дочерью, а не сыном?? – Женщина размахивала ложкой.
- Матушка!
- Иди и займись тем, что достойно мужчины.
- Гордо восседать на подушке, предвкушая обед?
- Почитай священные писания, на худой конец помолись хотя бы!
- Чему??
- Тому, что Господь дал тебе хлеб насущный, крышу над головой и любящую семью. Будь благодарен!
- От молитв хлеб не произрастет, дом не построится, и люди не появятся. Все что я могу сказать это спасибо тем хлеборобам, строителям и в большей мере тебе матушка.
- Все мы пешки в Его руках!
- Ты играла в шахматы?!
- Нет! Что ты? Никогда! Забудь, мои слова, прости же женщину за ее длинный язык! Не говори отцу, что слышал, умоляю!
- Матушка! – Обиделся я. - Все не то, что ты подумала. Просто я уже несколько лет ни с кем не играл. Я никому не расскажу, что слышал.
- А что ты слышал? – Состроил гримасу недоумения.
- Ничего, а разве я что-то слышал?
- Прости, мы с тобой так и не сыграем, я не могу грешить еще разы. Мой отец когда меня учил играть.
- А кто он, твой отец?
- Не важно, о, сын моего мужа, что было, теперь не вернуть. Во всяком случае, я не намереваюсь больше грешить.
- Почему игра это грех, а убийство святое благо в этой жизни?
- Мир не нами писан, а значит и не нами будет понят…
- Хорошо, я не расскажу ничего отцу…. Если ты сыграешь со мной один раз.
- Вот хитрый змий уродился! –Матушка сердито развела руками. - И в кого ты пошел, лисеныш ты такой?
- Не знаю, мы дети своих отцов.
- Истину говоришь, но даже я не знаю столь хорошо твоего отца, что бы знать каков он есть. На базаре чего только не услышишь, говорят, что суровей ифрита не сыщешь в нашем городе. - Она посмеялась.
- Так мне рассказывать или нет?
- Но ты ведь все равно не расскажешь.
- Но ты ведь все равно не откажешься сыграть.
- Твоя взяла! Но взяла до тех пор, пока наши руки не притронулись к фигуркам, если грешить, то по полной. Ты увидишь истинный лик женщины лишь, когда она сердится, а не когда она носит маску покорности. – Матушка удивленно посмотрела в потолок. – И чего только не сделаешь ради наших чад, порой наступишь Ему на горло, лишь бы детям было все угодно.
Последние слова меня ввели в угнетения. Чад. Кто бы говорил? Впрочем, не имея уже сил продолжать беседу, я удалился их кухонь. Эта женщина знает, на что во мне можно надавить! От осознания собственной беспомощности я удалился и решил заняться тем, чем занимаются настоящие мужчины – восседать на софе и дожидаться завтрака, изучая хитрые сплетения узоров на потолке.
А что сказать, вот найти ифита поковарнее отца сложно. Может он действительно не человек? Эти мысли, конечно, рассмешили меня. Наша семья кормится чужой кровью. Отец держит гильдию убийц на совершенно легальных правах, власти даже всячески его поощряют. И что самое главное, будучи задействованным, в этом семейном бизнесе приходится быть клинком в его руках и довершать его черные дела. Никого не волнует, кем будет будущий мертвец, и за что его хотят убить. Волнуют лишь золотые, которые будут за это получены. Впрочем я сгущаю краски, чаще всего приходится либо попугать кого-нибудь, либо устроить эскорт важной персоны, либо хм… Да, больше всего конечно приятней охранять гаремы. Правда наниматели беспокоятся и быстро находят себе звонкоголосых евнухов за умеренную пожизненную плату. В общем, без работы не останемся, пока жив на этой бренной земле наш коварный и алчный народ.
Стоило мне удалиться в мир моих мыслей как тут же матушкин голос вернул меня в комнату, где я находился:
- Завтрак подан, ясно солнышко, мое!
- Иду, матушка.
Мне всегда нравилось, как она готовила. Впрочем, мне не с чем было сравнить. Разве что полевые пайки. Но они тоже несравнимы, когда любая кроха, кажется вкуснее всего что шейх может видеть во время своего пиршества. Есть, конечно, не очень хотелось, но автоматически можно было слопать все что угодно. Правда не в большем количестве. Сладкий рис с сухофруктами, свежеиспеченная булочка и большая кружка крепкого чая никогда не помешает.
- Доедай все, кому нужен слабый защитник нашего Дома?
- Не лезет, спасибо.
- О, Господи, прости меня, за то, что не смогла приготовить, так как просят вкусы моего сына!
- Матха! – Я случайно оговорился, так называют действительно родную мать. – Все очень вкусно, но ты же не хочешь, что бы я лопнул?
- Тебе бы на двор, как всему воинству твоего отца, вот тогда бы уплетал все за обе щеки и добавки бы требовал. Скажи, давно ли ты брал в руки клинок и совершал боевой обряд?
- Пусть этим занимаются зеленые новобранцы, меня дальше охраны очередного купца или гарема не пустят, я это в любом случае уже прошел. А дурное дело – не хитрое, только и знай, что делай важный вид и смотри, как какой-нибудь напыщенный индюк думает, что он вознесся тем, что способен оплатить работу сына моего отца.
- Никогда не знаешь, когда твоему клинку понадобиться крови. Будь готов всегда.
- Да, да… - Я зевнул. – Это первое правило. Прости, но это уже мое дело, не так ли, женщина?
Матушка удалилась, не прекращая разговор:
- Твое дело. Но твой оппонент и соперник должен же быть равным тебе, иначе это унизит тебя.
- Что ты имеешь в виду?
Матушка возвращается со сложенной шахматной доской.
- Уже и забыл? У нас в семье обещаний не нарушают, если ты и это тоже забыл.
- Я не требую, не утруждайся. Не хочешь не надо, вообще-то.
- Что, уже и струсил? О, Господи, неужели ты наградил моего мужа боягузом? – Матушка иронично посмотрела вверх, будто бы там действительно обитал какой-то Бог.
- Не богохульствуй, женщина, лучше расставляй свои фигуры и готовься принять поражение!
- Я потихоньку начинаю в этом мужчине узнавать своего сына. Узнаю ли я его к концу партии?
Чертова женщина. Вот если бы она была зверем то наверняка кошкой…Не загрызет так поцарапает. А отец - змий. Интересно, а я кем был бы? Нас учат с детства быть тигром и львом, но может быть большинство не ушли дальше ишака?
- Слон.
- Что слон????
- Что, что слон? Ставь на доску, чего спишь?
Все фигуры расставлены а я держу в руке фигурку слона. Это мои шахматы, матушка не захотела брать отцовские, будто бы он учуял по запаху, что ими играла женщина. Зеленая фигурка из литого камня красовалась в моей руке. Внутри тысячи маленьких серебристых пузырьков, которые необычайно сверкают на свету. Сверху красные узоры в виде цветов. Никогда не задумываешься, как такие фигурки делают мастера. Я поставил фигурку и по правилам начал дожидаться первого хода белых.
Матушка начала ходить пешками. Я решил не нарушать передовую линию и выпустил вперед коней. Они ловко справились с большинством пешек. Но ее ферзь разгромил их, поэтому мне пришлось выпускать остальные фигуры. Игра из тактики превратилась больше в месиво. Пока женщина обдумывала свои ходы, я доедал завтрак и запивал чаем. В любом случае я расслабился, поскольку большую часть ее фигурок я уже забрал себе. Только вот не уследил за своим ферзем и потерял во время попытки сделать шах. Но к концу игры у меня совсем не осталось фигурок, к тому же еще ей удалось дойти последней оставшейся пешкой до конца поля и превратить ее в ферзя.
- Любая пешка лишь дойдя до конца, становится ферзем. Ты ферзь на поле, где твой отец – король. Если ты станешь недееспособным, тебя заменят. В любой игре важен лишь король и система вокруг него.
- Мне надоело быть, в чьих то руках.
- Стань королем.
- Как? Зачем? Что бы спасаться от других фигур?
Мать поставила ферзя совсем рядом с клеточкой короля.
- Шах.
Я убил ферзя королем и с незамутненным взглядом поставил короля не его клеточку.
- Вот так все может быть, потому что все зависит от твоих рук.
Матушка поставила шах слоном, я отошел. Через пару ходов конем она поставила мне мат.
- Никто не независим. Король зависит от свиты… и от другого короля. Ты проиграл.
- Да, спасибо за игру.
- Будь благодарен, поцелуй меня.
- Да. – И я без лишних мыслей взял ее руку и поцеловал.
- Кто тебя так учил целовать женщину.
Я смутился, встал из-за стола, она тоже. Подойдя поближе, я бегло поцеловал ее в щеку. Но что-то мне не дало убраться тут же мигом куда подальше. Она прильнула к моим устам своими. У меня затряслись ноги, а кровь, словно начала бурлить от всего кружилась голова.
- Скажи мне, сын своего отца. У тебя есть невеста?
Я бы никогда не говорил на подобные темы, но после подобного я уже не знал что приказывать своему языку.
- Нет. Моя жизнь - сплошная война, я не могу оставлять вдову. Лет через десять может, заведу себе гарем, как порядочный мужчина.
- Ты достоин дочери султана.
- Зачем мне дочь султана? Они все высокомерные глупышки, небось, бела света не видели.
- Я высокомерная глупышка? – Искренне обижено.
- Ты дочь султана???
- Да… Мой отец был должен твоему отцу. Очень сильно. Но твой отец много не попросил. Лишь свою младшую дочерь, когда та родится и подрастет.
- О, боги! Черт знает, что твориться в нашем городе и в нашей семье! Почему я не знал?!
- Тебе отец не говорил? Если нет, то и я тебе не говорила, ни слова!
- Значит, не говорила. В этом городе никто никому никогда не говорил, но почему все всегда знают? Причем я самый последний узнаю!!
- На все Его воля.
Она обняла меня и крепко поцеловала в губы. Меня опять затрясло.
- Теперь, я думаю, ты не скажешь ничего, как и я не скажу, что сын отнимает женщину у отца.
- Я???
- Скажи, ведь есть все же благочестивая дева, что терзает тебе сердце!
- Есть… Это дочь одного купца…. Фатима…
- Фатима?? Ее отец часто путешествует за море, и частенько ее берет с собой. Как вы познакомились?
- Все, просто, мне представилось ее охранять, когда он ее с собой не брал. Было скучно, странно, что он ее бережет как зеницу ока. Я остался сам у нее и отправил остальных наших по домам. Красивее и благочестивей девы не сыщешь на этом свете! Да вот мы и не виделись вот уже сколько лет.
- Это плохо…
- Что плохо?
- Э, что не виделись, сын мой!
- Ну да.
- Давай быстренько уберем шахматы, пока не пришел отец.
Мой дом. Часть перваяБудто с трудом мне удалось вынырнуть из объятий сна. Тело еще не хотело совсем двигаться, тогда я перевернулся несколько раз и свалился с постели на пол. По-утреннему холодная плитка на полу поприветствовала меня в реальном мире. Новый день начался.
Не долго изучая мозаики и орнаменты, сложенные на полу, я поднялся и сел на кровать, смотря на свое отражение в зеркале. Оно такое же, как и сотни дней назад. Черные волосы до плеч, бородка, необычная для моего народа светлая кожа и голубые глаза, пару шрамов (интересно, кто вообще придумал, что шрамы украшают мужчин?), все как обычно. Рядом послышались шаги. Ничего необычного, ведь в моей комнате нет двери, и только груда красных, вышитых золотом, шелковых занавесок отделяет меня от внешнего мира. Ткань осторожно отдернулась, и из внешнего мира показалось лицо матушки. Она моложе меня на несколько лет. Настоящая моя мать умерла, когда я был очень маленьким, во всяком случае, так мне говорили, а обычаи не возбраняли никогда отцу взять еще одну жену, любого возраста. Обычаи, черт бы их побрал, все ничего, только зачем я ее должен называть ее матушкой? Хотя, ничего против нее не имею, она хороша и весьма мила со мной, она приняла меня, так же как и моего отца и любит почти как брата, во всяком случае, делает такой вид.
- Вы уже проснулись, ясно солнышко мое?
- Да, моя матушка. – С одной стороны меня бесило, когда она меня так называла, а с другой, меня никогда никто не называл подобно этому.
- Выглядишь, будто встал, но ни в коей мере еще не вернулся из страны снов.
- Я видел странный сон. Будто бы я вчера спал, а, уснувши, проснулся другом мире, где все так странно. Там нет таких людей, как я и ты, там нет таких домов, в котором мы живем, там не поют так птицы, как здесь поют.
- Что же там? А впрочем, не говори, не смей, дурной знак – говорить свой сон до полудня.
- Да не страшно, я думаю.
- Вся беда, в том, что ты слишком много думаешь, а не действуешь. Вот сейчас, если ты не против, я подам завтрак, ты же не собираешься думать о том, как ты его съешь?
- И то верно, подавай, матушка.
Обычаи, законы. Пока нет главы семьи в доме за старшего остается старший сын. Он глава семьи. В том мире у каждого своя голова на плечах. Правда, все чаще дурная.
Я потянулся до хруста в шее и отправился на нижний этаж умываться. Погода нынче странная – все серым-серо, но так же душно и в надежде вдохнуть чистый воздух поглощаешь знойную пыль. Отстоявшаяся ночью вода в серебряном чане дала свою порцию свежести, но все более умывание переросло в попытку всплесками не дать воду отразить мое лицо. Опомнившись от безрассудной игры, я направился в кухонный зал.
- Иди в столовую комнату, я туда принесу, чего пришел?
- Да смысл, мы и здесь поедим.
- Прошу тебя, уйди! Уйди, иначе весь завтрак испортишь своим кислым лицом!
- Мужчина всегда далек от кухни, дай же воззреть, что же здесь за алхимия твориться!
- Скажи мне, сын моего господина и мужа, достойный и правоверный мужчина может ли попасть в женский монастырь?
- Разве что, превратившись в женщину.
- О, Господи, неужели ты все же наградил моего мужа дочерью, а не сыном?? – Женщина размахивала ложкой.
- Матушка!
- Иди и займись тем, что достойно мужчины.
- Гордо восседать на подушке, предвкушая обед?
- Почитай священные писания, на худой конец помолись хотя бы!
- Чему??
- Тому, что Господь дал тебе хлеб насущный, крышу над головой и любящую семью. Будь благодарен!
- От молитв хлеб не произрастет, дом не построится, и люди не появятся. Все что я могу сказать это спасибо тем хлеборобам, строителям и в большей мере тебе матушка.
- Все мы пешки в Его руках!
- Ты играла в шахматы?!
- Нет! Что ты? Никогда! Забудь, мои слова, прости же женщину за ее длинный язык! Не говори отцу, что слышал, умоляю!
- Матушка! – Обиделся я. - Все не то, что ты подумала. Просто я уже несколько лет ни с кем не играл. Я никому не расскажу, что слышал.
- А что ты слышал? – Состроил гримасу недоумения.
- Ничего, а разве я что-то слышал?
- Прости, мы с тобой так и не сыграем, я не могу грешить еще разы. Мой отец когда меня учил играть.
- А кто он, твой отец?
- Не важно, о, сын моего мужа, что было, теперь не вернуть. Во всяком случае, я не намереваюсь больше грешить.
- Почему игра это грех, а убийство святое благо в этой жизни?
- Мир не нами писан, а значит и не нами будет понят…
- Хорошо, я не расскажу ничего отцу…. Если ты сыграешь со мной один раз.
- Вот хитрый змий уродился! –Матушка сердито развела руками. - И в кого ты пошел, лисеныш ты такой?
- Не знаю, мы дети своих отцов.
- Истину говоришь, но даже я не знаю столь хорошо твоего отца, что бы знать каков он есть. На базаре чего только не услышишь, говорят, что суровей ифрита не сыщешь в нашем городе. - Она посмеялась.
- Так мне рассказывать или нет?
- Но ты ведь все равно не расскажешь.
- Но ты ведь все равно не откажешься сыграть.
- Твоя взяла! Но взяла до тех пор, пока наши руки не притронулись к фигуркам, если грешить, то по полной. Ты увидишь истинный лик женщины лишь, когда она сердится, а не когда она носит маску покорности. – Матушка удивленно посмотрела в потолок. – И чего только не сделаешь ради наших чад, порой наступишь Ему на горло, лишь бы детям было все угодно.
Последние слова меня ввели в угнетения. Чад. Кто бы говорил? Впрочем, не имея уже сил продолжать беседу, я удалился их кухонь. Эта женщина знает, на что во мне можно надавить! От осознания собственной беспомощности я удалился и решил заняться тем, чем занимаются настоящие мужчины – восседать на софе и дожидаться завтрака, изучая хитрые сплетения узоров на потолке.
А что сказать, вот найти ифита поковарнее отца сложно. Может он действительно не человек? Эти мысли, конечно, рассмешили меня. Наша семья кормится чужой кровью. Отец держит гильдию убийц на совершенно легальных правах, власти даже всячески его поощряют. И что самое главное, будучи задействованным, в этом семейном бизнесе приходится быть клинком в его руках и довершать его черные дела. Никого не волнует, кем будет будущий мертвец, и за что его хотят убить. Волнуют лишь золотые, которые будут за это получены. Впрочем я сгущаю краски, чаще всего приходится либо попугать кого-нибудь, либо устроить эскорт важной персоны, либо хм… Да, больше всего конечно приятней охранять гаремы. Правда наниматели беспокоятся и быстро находят себе звонкоголосых евнухов за умеренную пожизненную плату. В общем, без работы не останемся, пока жив на этой бренной земле наш коварный и алчный народ.
Стоило мне удалиться в мир моих мыслей как тут же матушкин голос вернул меня в комнату, где я находился:
- Завтрак подан, ясно солнышко, мое!
- Иду, матушка.
Мне всегда нравилось, как она готовила. Впрочем, мне не с чем было сравнить. Разве что полевые пайки. Но они тоже несравнимы, когда любая кроха, кажется вкуснее всего что шейх может видеть во время своего пиршества. Есть, конечно, не очень хотелось, но автоматически можно было слопать все что угодно. Правда не в большем количестве. Сладкий рис с сухофруктами, свежеиспеченная булочка и большая кружка крепкого чая никогда не помешает.
- Доедай все, кому нужен слабый защитник нашего Дома?
- Не лезет, спасибо.
- О, Господи, прости меня, за то, что не смогла приготовить, так как просят вкусы моего сына!
- Матха! – Я случайно оговорился, так называют действительно родную мать. – Все очень вкусно, но ты же не хочешь, что бы я лопнул?
- Тебе бы на двор, как всему воинству твоего отца, вот тогда бы уплетал все за обе щеки и добавки бы требовал. Скажи, давно ли ты брал в руки клинок и совершал боевой обряд?
- Пусть этим занимаются зеленые новобранцы, меня дальше охраны очередного купца или гарема не пустят, я это в любом случае уже прошел. А дурное дело – не хитрое, только и знай, что делай важный вид и смотри, как какой-нибудь напыщенный индюк думает, что он вознесся тем, что способен оплатить работу сына моего отца.
- Никогда не знаешь, когда твоему клинку понадобиться крови. Будь готов всегда.
- Да, да… - Я зевнул. – Это первое правило. Прости, но это уже мое дело, не так ли, женщина?
Матушка удалилась, не прекращая разговор:
- Твое дело. Но твой оппонент и соперник должен же быть равным тебе, иначе это унизит тебя.
- Что ты имеешь в виду?
Матушка возвращается со сложенной шахматной доской.
- Уже и забыл? У нас в семье обещаний не нарушают, если ты и это тоже забыл.
- Я не требую, не утруждайся. Не хочешь не надо, вообще-то.
- Что, уже и струсил? О, Господи, неужели ты наградил моего мужа боягузом? – Матушка иронично посмотрела вверх, будто бы там действительно обитал какой-то Бог.
- Не богохульствуй, женщина, лучше расставляй свои фигуры и готовься принять поражение!
- Я потихоньку начинаю в этом мужчине узнавать своего сына. Узнаю ли я его к концу партии?
Чертова женщина. Вот если бы она была зверем то наверняка кошкой…Не загрызет так поцарапает. А отец - змий. Интересно, а я кем был бы? Нас учат с детства быть тигром и львом, но может быть большинство не ушли дальше ишака?
- Слон.
- Что слон????
- Что, что слон? Ставь на доску, чего спишь?
Все фигуры расставлены а я держу в руке фигурку слона. Это мои шахматы, матушка не захотела брать отцовские, будто бы он учуял по запаху, что ими играла женщина. Зеленая фигурка из литого камня красовалась в моей руке. Внутри тысячи маленьких серебристых пузырьков, которые необычайно сверкают на свету. Сверху красные узоры в виде цветов. Никогда не задумываешься, как такие фигурки делают мастера. Я поставил фигурку и по правилам начал дожидаться первого хода белых.
Матушка начала ходить пешками. Я решил не нарушать передовую линию и выпустил вперед коней. Они ловко справились с большинством пешек. Но ее ферзь разгромил их, поэтому мне пришлось выпускать остальные фигуры. Игра из тактики превратилась больше в месиво. Пока женщина обдумывала свои ходы, я доедал завтрак и запивал чаем. В любом случае я расслабился, поскольку большую часть ее фигурок я уже забрал себе. Только вот не уследил за своим ферзем и потерял во время попытки сделать шах. Но к концу игры у меня совсем не осталось фигурок, к тому же еще ей удалось дойти последней оставшейся пешкой до конца поля и превратить ее в ферзя.
- Любая пешка лишь дойдя до конца, становится ферзем. Ты ферзь на поле, где твой отец – король. Если ты станешь недееспособным, тебя заменят. В любой игре важен лишь король и система вокруг него.
- Мне надоело быть, в чьих то руках.
- Стань королем.
- Как? Зачем? Что бы спасаться от других фигур?
Мать поставила ферзя совсем рядом с клеточкой короля.
- Шах.
Я убил ферзя королем и с незамутненным взглядом поставил короля не его клеточку.
- Вот так все может быть, потому что все зависит от твоих рук.
Матушка поставила шах слоном, я отошел. Через пару ходов конем она поставила мне мат.
- Никто не независим. Король зависит от свиты… и от другого короля. Ты проиграл.
- Да, спасибо за игру.
- Будь благодарен, поцелуй меня.
- Да. – И я без лишних мыслей взял ее руку и поцеловал.
- Кто тебя так учил целовать женщину.
Я смутился, встал из-за стола, она тоже. Подойдя поближе, я бегло поцеловал ее в щеку. Но что-то мне не дало убраться тут же мигом куда подальше. Она прильнула к моим устам своими. У меня затряслись ноги, а кровь, словно начала бурлить от всего кружилась голова.
- Скажи мне, сын своего отца. У тебя есть невеста?
Я бы никогда не говорил на подобные темы, но после подобного я уже не знал что приказывать своему языку.
- Нет. Моя жизнь - сплошная война, я не могу оставлять вдову. Лет через десять может, заведу себе гарем, как порядочный мужчина.
- Ты достоин дочери султана.
- Зачем мне дочь султана? Они все высокомерные глупышки, небось, бела света не видели.
- Я высокомерная глупышка? – Искренне обижено.
- Ты дочь султана???
- Да… Мой отец был должен твоему отцу. Очень сильно. Но твой отец много не попросил. Лишь свою младшую дочерь, когда та родится и подрастет.
- О, боги! Черт знает, что твориться в нашем городе и в нашей семье! Почему я не знал?!
- Тебе отец не говорил? Если нет, то и я тебе не говорила, ни слова!
- Значит, не говорила. В этом городе никто никому никогда не говорил, но почему все всегда знают? Причем я самый последний узнаю!!
- На все Его воля.
Она обняла меня и крепко поцеловала в губы. Меня опять затрясло.
- Теперь, я думаю, ты не скажешь ничего, как и я не скажу, что сын отнимает женщину у отца.
- Я???
- Скажи, ведь есть все же благочестивая дева, что терзает тебе сердце!
- Есть… Это дочь одного купца…. Фатима…
- Фатима?? Ее отец часто путешествует за море, и частенько ее берет с собой. Как вы познакомились?
- Все, просто, мне представилось ее охранять, когда он ее с собой не брал. Было скучно, странно, что он ее бережет как зеницу ока. Я остался сам у нее и отправил остальных наших по домам. Красивее и благочестивей девы не сыщешь на этом свете! Да вот мы и не виделись вот уже сколько лет.
- Это плохо…
- Что плохо?
- Э, что не виделись, сын мой!
- Ну да.
- Давай быстренько уберем шахматы, пока не пришел отец.
-
-
02.06.2008 в 21:52-
-
03.06.2008 в 18:26)
-
-
19.06.2008 в 21:17