Дорогой дневник, очень странно, что я захочу написать это письмо «в никуда», но видимо мне есть что сказать. Или скорее есть желание что сказать. Не уверен, что оно будет таковым письмом, которое никто не прочтет, может быть какой-то sense здесь будет, по крайней мере, для так сказать автора.
С тех пор проходит время. Знаешь, раньше, тогда мне было нечего сказать, было трудно подобрать слова, а если они подбирались, то все складывалось в непонятный алогический сумбур, но теперь, как ни странно я не могу уже молчать. Видимо онемевшие уста слишком устали, как бы не забавно это звучало.
Не то что бы все так вокруг поменялось, что весь привычный мир из-под ног ушел и все приняло иной, прежде невиданный характер. Нет. Просто вот уже, которое время мне не узнать того Чело Века, которого вижу в зеркалах чуть ли не каждый день. Да, он порой хорош и интересен, он иногда даже улыбается, как это некоторые тоже заметили; да, даже в том, что можно назвать моей памятью он есть, правда частично. В конце концов, я чертовски даже привык к нему. Но не хватает чего-то очень важного и странного, но я не могу понять чего именно, что-то такое чего я не хотел бы упустить, не могу понять что именно, поскольку не могу понять, что это есть.
Боюсь, правда, что опять ты не поймешь, что я говорю, наверное, я сам не понял бы.
А так, все, так же как и вечность назад.
Правда, это все это не похоже на замкнутый круг, отнюдь. Это скорее какой-то разомкнутый круг.
Что-то конечно дало задний ход и вернуло к начальной точке. Я лишь разорвал нити и дал возможность свободно дышать другим, так что я уже не вернусь сюда, а другие отвыкнут от петель моих нитей на шее и тоже вздохнут посвободней. Правда мне что-то дышится, так же как и раньше. Видимо гложить от меня перестанет, когда я сам освобожусь от себя.
Видимо. Впрочем, наверное, так каждый сам себя душит, мешает спокойно спать ночами, словно кричит как совесть или что там еще может кричать, «что-то не так!!». «Что-то ты делаешь не так. Окстись!» – кричит, - «старый пень, подумай тем, что осталось, не так все должно6 быть».
Знать бы как оно то «должно быть» Все думаешь, что все должно быть as is, но потом все равно осадок остается. Эдакая накипь на сердце от кровушки своей же… А машина то от накипи барахлит. Надрывается. А ты задумчиво, со спокойной каменной физиономией с элементами удивления никак не догонишь, чего оно так. И в правду чего?
Да что-то как-то не весело. Наверное, я устал.
И даже все те моменты, когда ты чувствуешь что у тебя шило в одном месте не способны зажечь беспроглядную полосу жизни. Иногда, кажется, что так титанически может устать только разве что само солнце. Но оно пока светит. И я сжимаю кулаки и сцепляю зубы.
Почему-то все жалеют слабых. И я жалею. Пусть им будет сплошь милость и помощь. Но остановиться легко. Легко сказать «я не могу» и жалеть себя оставшиеся дни по этому поводу. Но гораздо сложнее и тяжелее забыть «не могу», сложнее видеть, что ты действительно не можешь или идти больше некуда и все равно идти вперед, нацепив маску удачника не взирая на косые взгляды и падающие кирпичи неудач. Порой все же больше, кажется, что жалеть надо именно удачников. Может быть это конечно барьер, выставленный мной же, перед боязнью упасть. Может. Но не сказать бы что и боюсь.
Привык. Просто устал и падать.
Просто теперь цена всего иногда слишком высока, что бы раз и навсегда споткнуться. Просто с каждым шагом вверх бездна внизу все глубже и глубже. И, кажется если оступиться, то будешь лететь туда назад и вниз больше всех взятых вечностей. А упавши придется проделать весь путь опять обратно.
Может быть, я и сюда откуда-то упал? Тогда это объясняет эти странные непонятки и еще более странные понятки, которых я не должен был знать вообще. А знаю…. И еще больше не знаю…. А откуда я знаю, что я не знаю чего-то? Ладно, сейчас не время ставить на зацикливания в голове бесполезные логические программы. Вот уж где замкнутый круг так это здесь точно.
Похоже на то, что я себя исчерпал по этому вопросу на данный момент.
Самое забавное, что мне бы хотелось услышать и тебя. Все мы слышим чьи-то голоса, читаем чьи-то слова. Но мы не слышим и более того не понимаем их владельцев. Хотя если брать то, что слова принадлежат всем людям, а голоса всего лишь телам этих людей, то уместней было бы назвать построителей слов построителями. Так вот не слышим их мы.
А пытаемся.